Гендер и его друзья: выживет ли Россия без мужчин и женщин?

Попытки введения гендерного законодательства в России не связаны с отсутствием равноправия мужчин и женщин, они носят больше политический характер

Контуры «дивного нового мира» вырисовываются постепенно: никто сразу не бьет в лоб, что с сегодняшнего дня, как пока еще отдельно в Париже и Канаде, не будет «мамы» и «папы», а будут «родитель №1» и «родитель №2». Что, как в той же Великобритании, детей будут с малолетства учить тому, что пол можно выбрать. И на выбор им дадут не два пола, а уже 58.

Нет, заходить начинают издалека, и под вполне себе внешне положительными лозунгами. Мы же все не против равноправия мужчин и женщин — если речь идет о равных правах. А если нет? Если под видом разговора о равных правах в действительности говорится совсем о другом — о размывании понятий «пол» и «норма», например? Или о дискриминации большинства — агрессивным нетрадиционным меньшинством?

Тема гендера и продвижения ЛГБТ-идеологии в России уже активно поднимается родительским сообществом. Так, в декабре 2017 года в Общественной палате прошли общественные слушания «Иностранное влияние на семейную политику как угроза национальной безопасности», в ходе которых эксперты и общественники заявили, что идеология гендерного равенства продвигается в России иностранными организациями и фондами, часто связанными с ЛГБТ-сообществом. Да и в целом гендерная теория является, по сути, наукообразной оболочкой ЛГБТ-идеологии, заявила эксперт общественной организации защиты семьи «Родительское всероссийское сопротивление» Жанна Тачмамедова.

Начинают гендерные идеологи всегда с разговоров о равенстве прав мужчин и женщин, попутно изучая черты, присущие мужчинам и женщинам. А затем вынимается туз из рукава — они сообщают, что все эти черты женственности женщин и мужественности мужчин сформированы культурой. То бишь женственность и мужественность — это социальный конструкт, а пол — это «культурная метафора», уточнила Тачмамедова.

Далее понятиям «мужественность» и «женственность» присваивается негативное определение «дискриминирующие стереотипы», с которыми гендерные идеологи и предлагают бороться. Это первый момент, разрушающий общество. Второй же заключается в том, что если пола как такового не существует, или их гораздо больше, чем два, то гетеросексуальные отношения как норма упраздняются.

Иными словами — ни мужчин, ни женщин, и как следствие, мужественности и женственности не существует. Если это не обрушение основ нашего мира, то я уже даже не знаю, о чём еще сказать. Сложно придумать более фундаментальные опоры мироустройства — и их сейчас пытаются выбить.

Другой вопрос — для чего? Ведь последствием обеспечения равенства гендеров атакуются и уничтожаются другие структурные понятия, такие как материнство. Якобы оно является ущемлением прав женщины. И западные — да и уже докатившиеся до нас! — сексскандалы попадают в общее русло. По сути, этими скандалами также заявляется уничтожение мужественности, ведь именно она якобы «дискреминирует» женщин на протяжении тысячелетий и мужчинам пора за это отвечать.

Эксперты РВС доводят мысль до конца: получается, что речь идет о гендере как о таране деструктивного матриархата, разрушающего семейные ценности, семью, мужчину и женщину и человека как такового. В этом современные феминистки и представители ЛГБТ-сообщества, конечно же, подыгрывают фашистским силам в их новом обличии.

Можно еще вспомнить, что гендерные идеологи не просто теоретизируют: они уже меняют мир. Например, можно проследить за новостями из общественной жизни Британии, особенно за теми, которые про школы: как и чему учатся дети под «радужным» флагом? И посмотреть, в какую сторону меняется общественный рельеф.

А что Россия? К сожалению, мы уязвимы в стремлении представителей власти слиться с Западом и взять оттуда все модели — и перенести их на российскую почву. «Перенос» всего и вся стал лейтмотивом как 90-х, так и 2000-х годов. Не отстаем мы и сегодня: в настоящее время ко второму чтению в Госдуме подготовлен закон о «гендерном равенстве», также трактующий пол в социальном аспекте. И, как мы считаем, под разговоры о борьбе женщин за свои права в сознание российского общества пытаются «протащить» и легитимировать концепцию «гендерного равенства», о чертах которой говорилось выше.

Тут стоит вспомнить, что законопроект «О государственных гарантиях равных прав и свобод мужчин и женщин и равных возможностей для их реализации» был внесен в Госдуму в 2003 году, его тогда приняли в первом чтении, но забросили на 14 лет. И сейчас достали из-под сукна — инициировала доработку законопроекта в 2017 году Оксана Пушкина, ставшая спецпредставителем по вопросам гендерного равенства в Госдуме.

Первой среагировала родительская общественность, представив свой взгляд на проблематику. Точно так же, как и семь лет назад, родители обратили внимание на «подводные камни» в ряде законодательных инициатив, которые могли бы внедрить в России ювенальную юстицию по западному образцу. Сейчас понятно, что это звенья одной цепи, и весь вопрос заключается в том, а насколько громко звучат голоса тех, кто видит опасность идущего «гендерного катка»?

Заявления «Родительского всероссийского сопротивления» слышат, опасность ощущается и ее обсуждают. В частности, начинает потихоньку реагировать экспертное сообщество, о чем свидетельствует круглый стол «Отношения мужчин и женщин на Западе и в современной России: кто стоит за информационной кампанией «о домогательствах»?», прошедший 30 марта в здании Международного независимого эколого-политического университета (МНЭПУ). В круглом столе приняли участие эксперты, психологи, юристы и социологи.

Говорилось о том, что внедрение гендерного законодательства в России имеет целью расшатывание общества, а не искоренение неравноправия. Потому что искоренять фактически нечего: женщины в России сверхравноправны, считает кандидат экономических наук, ректор МНЭПУ Сергей Степанов. И с ним, кстати, согласны западные исследователи, которые регулярно ставят Россию на лидирующие места в мире по представительству женщин в органах власти, например.

Попытки введения гендерного законодательства в России не связаны с отсутствием равноправия мужчин и женщин, они носят «больше политический характер».

«Давление на государство, не побоюсь этого выражения, на расшатывание общества направлены гендерные западные нововведения, которые у нас почему-то воспринимаются чуть ли не как откровения», — сказал ректор, добавив, что информационная кампания по продвижению гендерного законодательства ведется в России под заявления, как будто до сих пор у нас не было равенства.

На Россию действительно давят, в особенности в части подписания так называемой «Стамбульской конвенции о предотвращении насилия в отношении женщин», которую, кстати, так и не подписали 11 стран-членов ЕС. Руководитель правозащитного центра «Иван-Чай» Элина Жгутова на круглом столе напомнила об основных опасностях этого документа: согласно пункту 3 статьи 4 выполнение конвенции должно быть обеспечено без какой-либо дискриминации, в том числе «по сексуальной ориентации и гендерной идентичности». А согласно статье 3 Конвенции гендер — это социально сконструированная роль.

Пол же человека «является набором культурных и социальных характеристик», от которых нужно отказаться в пользу свободного выбора человеком (и ребенком) своего пола и сексуальной ориентации. В случае подписания конвенции потребуется пересмотр ряда законодательных норм и ввода в них понятия «гендер». Именно этими пунктами возмутились, например, в Хорватии, Словакии и Болгарии, заявляя, конвенция противоречит конституционному определению брака как гетеросексуального союза.

Лидером по продвижению гендера является Германия, считает доктор социологических наук, профессор Александр Деревянченко. В своем докладе «Отношения мужчин и женщин: историко-социологические аспекты» он сообщил, как в наши дни равенство права женщин и мужчин стало подменяться равенством результата. То есть третья волна феминизма, поднявшаяся после того, как первая волна добилась для женщин избирательных прав и прав собственности для замужних женщин, а вторая — полного юридического и социального равенства с мужчинами, заявила о полном отказе от понимания женской гетеросексуальности как нормы.

Эта волна уже прямо говорит о конструировании гендера и, подводя основу под свои идеи, феминистки делают упор на том, что количество женщин в руководстве страны, политических партий и корпораций недостаточно. С этого всё и начинается.

Что касается пошедшей по этому пути Германии, то новое правительство Меркель наиболее уравновешено по половому признаку согласно правилам гендерного равенства, но оно, по мнению докладчика, является самым слабым из четырех ее правительств. Более того, страна начала лидировать по количеству представителей ЛГБТ-сообщества: таковых в ФРГ 7,5% (даже в Британии — 3%). И именно блок христианских (!) партий во главе с Ангелой Меркель голосовали за закон об однополых браках.

Профессор отметил еще одну опасную тенденцию: в странах победившего феминизма наблюдается рост сексуального насилия. Например, Швеция, где в правительстве, по его мнению, «сидят феминистки», занимает по сексуальному насилию третье место в мире, а Россия — 68-е. А по числу сексуальных преступлений против детей Швеция находится на втором месте.

Понятно, что России в такой мир не хочется: по данным соцопросов, большинство граждан России гомосексуализм считают болезнью, которую надо лечить. Кроме того, всё больше граждан России начинают считать пропагандой гомосексуализма ток-шоу, телевидение, образовательные передачи, митинги. Такое изменение, по мнению докладчика, произошло после принятия в 2013 году закона о запрете пропаганды гомосексуализма среди несовершеннолетних. Еще 70% граждан РФ, по данным опросов, считают гомосексуальную связь предосудительной.

С одной стороны, это и хорошо — поскольку страна сохраняет здравомыслие. Также хорошо, что Россия на этом фронте не одна: в конце концов, с союзниками воевать проще. Но с другой стороны, встает вопрос, а чем вести войну? И кому?

О том, что с ЛГБТ-идеологией нужно бороться с помощью альтернативной идеи на уровне государства, заявил эксперт «Русской экспертной школы» Владимир Конон. Он также напомнил путь внедрения ЛГБТ-идеологии в политической и социальной сферах: сначала гомосексуализм реабилитирует медицина, мол, это не расстройство, а нормальное поведение, затем ЛГБТ уравнивают в правах, а затем начинается так называемая «позитивная дискриминация», то есть дискриминация большинства в пользу меньшинства, чтобы «восстановить» справедливость. То, что мы видим сейчас на Западе — скандалы с «харрасментом» и ущемлением прав геев.

Проблема сопротивления в том, что Россия отказалась от идеологической составляющей нашей жизни. Во-первых, свято место пусто не бывает — отказавшись от идеологии и приняв активное участие в разрушении механизмов воспроизводства советской идентичности, государство освободило место для носителей других идей, в том числе ЛГБТ-идеологам и феминисткам.

А во-вторых, нет государственной системы, которая могла бы этому противостоять. Если ЛГБТ-активисты закладывают свои идеологемы во все международные основополагающие рамочные документы и активно работают с медицинской позиции, то противопоставить им теперь нечего. Запрет на государственную идеологию в Конституции не позволяет разработать альтернативные смыслы, защищаемые государством. Но именно такая альтернативная идея на государственном уровне могла бы помочь в борьбе против распространения ЛГБТ-идеологии, считает эксперт.

Действительно, со смыслами можно бороться только смыслами, а с идеями — идеями. Россия же сейчас предлагает только уголовно-процессуальные или административно-процессуальные меры, которые, конечно, не работают. Так, юрист Амар Куликов отметил, что фактически несовершеннолетних от гей-пропаганды на практике защитить невозможно: несмотря на принятый в России в 2013 году закон о защите несовершеннолетних от пропаганды нетрадиционных отношений, на практике привлечь за такую пропаганду очень сложно из-за слишком общей формулировки, заложенной в законе.

Законодательные меры необходимы, конечно, и для противостояния гендерным наскокам тоже. Ведь нужно же хоть как-то останавливать женские организации, выступающие за феминизм и гендерное равенство, которые, простите, активно консультируют правительство РФ и Госдуму по вопросам отечественной семейной политики. Так, например, этим занимаются «Консорциум женских неправительственных объединений» (КЖНО) и центр «Анна», которые теснейшим образом связаны с американскими госструктурами и неправительственными организациями, деятельность которых в России запрещена, напомнила председатель Московского отделения РВС, педагог Анна Кульчицкая.

Необходимы, но недостаточны, поскольку законодательными мерами не остановишь развращение детей и уничтожение у них нравственных ориентиров. Дети сейчас находятся в состоянии хуже, чем взрослые: они очень управляемы и легко вводятся в деструктивное состояние, считает педагог. А тогда недалеко до «майдана» и «навальнингов», для участия в которых привлекались школьники и студенты.

Что является уже прямой угрозой российской государственности. И есть ли шанс на то, что общество услышит голоса экспертов и родителей и обеспокоится будущим своих детей?

youtube.com/watch?v=LiKEo7ED6LQ

regnum.ru/news/2398572.html